Однако в этот раз общине не удалось получить статус монастыря. По всей видимости, Св. Синод посчитал, что средств и недвижимого имущества у общины ещё недостаточно, чтобы преобразовать её в монастырь, и рекомендовал настоятельнице приобрести дополнительный земельный участок. В этой связи обратимся к интересному во многих отношениях посланию саратовского губернатора епископу Тихону и не менее интересной реакции архиерея на данное обращение.

Во время обозрения губернии в октябре 1877 г. Галкин-Враский посетил Балашов, где, конечно же, побывал в городских церквах и Покровской женской общине. «По подробном ознакомлении с настоящим положением этой общины, – писал он Владыке, – я с особенным удовольствием убедился, что благодаря неусыпным трудам и особой заботливости ныне состоящей начальницею общины матери Сарры, управление общиной доведено во всех отношениях до блестящего порядка и при тех средствах, какими община достигла за последнее время при разумном и заботливом управлении, процветание её в будущем можно считать совершенно упроченным. Помимо приобретения неоспоримо прочных основ в своей внутренней жизни, Балашовская женская община успела проявить благотворные результаты и на пользу местного края». И далее заключал: «Я считаю священною обязанностью засвидетельствовать пред Вашим Преосвященством об особенно усердной и вполне полезной деятельности начальницы сказанной общины, каковая, по всей справедливости, заслуживает особенного внимания и вполне достойного поощрения – испрошением ей соответственной награды – наперсным крестом»[1]. При этом губернатор не преминул подчеркнуть, что в среде местных жителей Балашовская женская община вызывает полнейшее сочувствие, и местные власти заявили ему, что горожане искренне желали бы скорейшего утверждения её монастырем[2].

Как видим, саратовский губернатор не только высоко оценил деятельность настоятельницы Сарры, но и выступил перед правящим архиереем по существу ходатаем о возобновлении вопроса относительно преобразования общины в монастырь. Именно таким образом Преосвященный Тихон и воспринял ту часть его послания, где речь шла о желании балашовцев видеть в своём городе монастырь. В резолюции, оставленной на губернаторском письме, Владыка предписал Саратовской духовной консистории довести до сведения Сарры, «чтобы о переименовании Балашовской общины в женский монастырь она снова вошла прошением после предполагаемой ею покупки участка земли»[3]. Показательным в этом отношении является и ответ Сарры на консисторское предписание. В рапорте на имя епископа от 26 ноября 1877 г. она сообщала, что «земля в настоящее время для общины мною ещё не куплена, но как только совершится покупка оной, то я не замедлю войти прошением к Вашему Преосвященству о переименовании общины в монастырь»[4]. Следовательно, основным камнем преткновения для преобразования общины в монастырь служило опасение со стороны Св. Синода, что вновь учреждённый монастырь в силу недостаточно имевшихся в его распоряжении средств может оказаться не в состоянии выполнять возлагаемые на него, согласно существовавшим правилам, социальные обязательства. Поэтому-то и было обращено особое внимание на необходимость приобретения дополнительных земельных угодий, с которых можно получать стабильный доход.

Что же касается предложения губернатора о представлении Сары к награде, то Преосвященный Тихон охотно его поддержал и повелел Саратовской духовной консистории подготовить всё необходимое для ходатайства пред Высочайшею властью о награждении настоятельницы Балашовской общины наперсным крестом, которым её вскоре и удостоили. Но это была не единственная награда матери Сары. В 1879 г. ей был вручен Знак Российского общества Красного Креста. Им награждали лиц, которые во время военной кампании 1877-1878 гг. личным служением или материальным содействием принимали активное участие в деятельности Общества попечения о раненых и больных воинах[5].

В годы русско-турецкой войны насельницы Балашовской женской общины под руководством настоятельницы занимались приготовлением белья, бинтов и корпии для раненных и больных воинов, находившихся в лазаретах. По распоряжению епархиального начальства матерью Сарой была сформирована группа сестёр милосердия, которую направили в городскую земскую больницу для обучения азам медицинской помощи с тем, чтобы затем командировать её в один из военных лазаретов, развернутых в это время в Саратовской губернии. В группу входили 8 послушниц: Пелагея Воронова, Агафья Горковченкова, Елена Калашникова, Дарья Касаткина, Маланья Малюкова, Евдокия Прокофьева, Дарья Свинолупова и Мария Сгибова. Причём все они, желая оказать максимальную пользу раненным и больным воинам, несколько раз обращались в Саратовское отделение Российского общества Красного Креста с просьбой отправить их в качестве сестёр милосердия в лазареты при действующей армии[6].

Тогда же по инициативе Сары в общинной богадельне было создано детское отделение для десяти малолетних девочек, чьи отцы погибли на полях сражений в русско-турецкую войну. Воспитание, обучение и содержание сирот осуществлялось исключительно на средства обители.

На этот, сугубо социальный, вид деятельности общины губернатор Галкин-Враский в своем письме к саратовскому архиерею обращал особое внимание: «Полезное участие Балашовская женская община оказала в заботах об участи больных и раненых воинов, выразившееся в изготовлении в достаточном количестве разного рода госпитальных принадлежностей и в подготовлении из числа находящихся в общине монахинь восьми сестёр милосердия, обучавшихся уходу за больными при местной земской больнице. Ныне же начальница Балашовской женской общины в поданном Вашему Преосвященству заявлении выразила готовность на принятие на воспитание в вверенную ей обитель десяти девочек в возрасте от 6-7 лет, оставшихся сиротами после павших в бою воинов»[7].

Не менее важное значение имели труды настоятельницы Сары по благоустройству общины, по укреплению и развитию её хозяйственно-экономической базы: церковь была отремонтирована, снабжена ризницей и церковной утварью весьма достаточно и прилично, вместо временной возвели основательную каменную колокольню; построили несколько зданий из кирпича; обширный сад полностью привели в порядок и расширили; огородничество улучшили, особенно разведением лучшего качества и замечательно крупного картофеля, именовавшегося «миндальным»; производительность кирпичного завода увеличилась – ежегодно вырабатывалось до 300 тыс. кирпичей; до 200 голов выросло количество мелкого и крупного рогатого скота. При общине была устроена специальная мастерская, в которой сестры занимались шитьем золотом, шёлком и гладью, изготавливали ковровые изделия, церковные облачения и церковные принадлежности, даже такие, как плащаницы и хоругви.

В результате ежегодные доходы обители возросли до 7 тыс. рублей, движимого и недвижимого имущества было приобретено на сумму до 40 тыс. рублей, около 10 тыс. рублей поступило в казну общины в качестве пожертвований от родных Сары и лично от неё самой из полученного ею наследства[8].

Большими были планы матери Сары на будущее: предполагалась постройка новой соборной церкви, для чего начали заготовлять необходимые строительные материалы – бут, камень, известь, кирпич; для священника общинной церкви собирались возвести на территории обители дом со всеми дворовыми постройками; с увеличением числа сестёр и особенно с возросшим количеством местных жителей, регулярно посещавших церковные службы в обители, намеревались пригласить на службу второго священника.

Осенью 1882 г. настоятельнице Балашовской обители удалось решить давнюю задачу – приобрести покупкою участок земли в 546 десятин 430 саженей, находившийся близ Филоновской станицы Хоперского округа области Войска Донского[9]. Весной следующего года началось его освоение: пахотную землю засеяли пшеницей, а луговую отвели под скотоводство. Теперь, казалось бы, уже ничто не препятствовало преобразованию общины в общежительный монастырь.

Сарра вновь стала хлопотать перед епархиальным начальством, и в январе 1884 г. получила архиерейское благословение на поездку в Санкт-Петербург. Она решила немедленно отправиться в столицу, чтобы предстать пред Св. Синодом и лично доложить о состоянии дел в вверенной ей обители. И хотя многие, зная о подорванном здоровье Сары, пытались отговорить её от поездки в зимнее время года, советовали дождаться весны и тёплой погоды, решение её было непреклонным, обязанности свои по отношению к обители она ставила выше всяких предостережений и личных интересов.

Отправившись в путь, Сарре удалось добраться лишь до Аткарска, где 25 января (6 февраля) 1884 г. с нею приключился сердечный приступ, от которого она вскоре, причастившись Св. Тайн, скончалась. Балашовская женская община потеряла энергичную и мудрую управительницу, заботливую и любящую свою матерь.

Погребение совершилось на восьмой день её смерти при участии 11 священников, двух диаконов, представителей городской администрации и многочисленного стечения народа. Пред отпеванием усопшей священник Прокопий Разумов произнёс проникновенную и трогательную речь.

В память о настоятельнице Сарре, столь много сделавшей для Балашовской Покровской женской общины, воспроизведем здесь её полностью.

«У гроба твоего, мать Сарра, собрались священнослужители, сестры, тобою управляемые, и жители Богоспасаемого града и весей, чтобы воздать праху твоему последнее должное!..

Ты отходишь в другой мир, оставляя в обители сей и между нами памятники твоего просвещённого ума, благочестивой жизни, мудрого управления обителью сей, забот успешных твоих по устроению обители; памятники добрых отношений твоих ко всем, уменья расположить других в пользу обители твоей и уважением к тебе лично; памятники дел милосердия и благотворения…

В трудах начала ты жизнь в обители сей, в трудах и заботах о той же обители, на послушании, и покончила её – покончила так необычно!.. От того-то у гроба твоего собрались в таком множестве почитатели твои, соболезнующие и плачущие о кончине твоей; от того-то и сёстры обители сей неутешно плачут, теряя в тебе мудрую начальницу и руководительницу в нелёгких подвигах монастырской жизни; от того-то и плачет бедная слепая старушка, призреваемая в устроенной тобою монастырской богадельне…

Несомненно, в бытописании обители сей, имя твоё поставится в ряду первых тружениц по устроению обители сей; несомненно, и обитель сия сохранит благоговейное предание об имени и деяниях твоих в поучение грядущим поколениям, как духовное наследие прошедшего – в пример и образец иноческой жизни, в пример начальственной предусмотрительности, дальновидности и благоразумия.

Ты отходишь в другой мир… Долголетний день твоей трудовой жизни кончился; после трудов, совершивши всё, что тебе предназначено Богом, ты возвращаешься домой, на покой, к Отцу Небесному; там встретят тебя родные и знакомые твои, отошедшие прежде тебя в вечность; с радостью встретят они тебя, подобно тому, как в обыкновенной жизни человеческой домашние и родные радостно встречают появление на свет новорожденного дитяти. И ты сейчас для Неба есть новорождённое дитя, новоявленное чадо, искупленное всемирною Голгофскою жертвою Христа Спасителя!..

Ты, мать, переселяешься в другой мир, в мир и нами желаемый. С ранних лет ты пожертвовала домашними и предстоявшими тебе удовольствиями светской жизни, с ранних лет ты пожертвовала почётом твоего рода и избрала скромный и тернистый путь монашеской жизни. Ты показала тем, что и во всех слоях общества образованного, пользующегося житейскими преимуществами, есть люди, которые ищут высших образцов христианской жизни, что и в монастыри поступают не одни только неспособные и нерасположенные к тяжёлому домашнему и семейному труду, как многие думают из мудрых века сего, но и люди по призванию, с большими духовно-нравственными задатками.

В скромной монастырской жизни твоей ты прошла все степени монашеского послушания. Дух твой находил пищу и утешение в молитве, в чтении богодухновенных книг и церковной письменности. Любила ты с благоговением освящать себя молитвами и священнодействиями святой Церкви, и в последние минуты твоей жизни, вдали от родного и близкого сердцу твоему крова-обители сей, ты сподобилась причаститься святых тайн – Тела и Крови Господних, источника вечно блаженной жизни.

После сего веруем, что ты предстанешь пред лицо Божие помилованною и оправданной; чего не успела восполнить по немощи человеческой, то восполнится молитвами пастырей святой Церкви, молитвами сестёр обители сей, молитвами родных и знакомых твоих. Если это сбудется – вспомни и нас всех, когда придёшь пред лицо Божие, вспомни и не забудь, потому что и мы непрестанно будем помнить тебя в своих молитвах.

Мир и покой вечный душе твоей в обителях Отца Небесного!»[10].

С разрешения епархиального начальства тело Сарры было погребено в левой стороне Покровского придельного храма под иконою Покрова Пресвятой Богородицы, которой при жизни своей она любила осенять себя и сестёр святой обители.