Тамбовское народное восстание, т.н. «Антоновщина» представляет собой несчерпаемую тему. Мы коснемся частных сюжетов этой эпопеи. 
Б. В. Юхневич в начале 1921 г. был помощником командира Второго стрелкового полка ВНУС. Этот человек являлся одной из значимых фигур в Балашовской большевистской верхушке. В июне 1919 г. он возглавлял отряд, пытавшийся подавить «зеленовщину» – массовое антибольшевистское повстанческое движение, но действовал неудачно. Теперь его полк оперировал против вторгшихся в Балашовский уезд тамбовских повстанцев. 29 января Юхневич с 14 красноармейцами делал  объезд  разбросанных  подразделений  полка. В  Князевке  он  ввязался  в  бой, пытаясь отбить обоз повстанцев под прикрытием эскадрона, и попал в плен вместе с 5 своими красноармейцами. Его допрашивала Мария Косова – одна из «Марусек» гражданской войны, после чего Юхневич был убит
Его тело обнаружили на территории Турковской волости и торжественно перезахоронили в Балашове. 
Однако за этой громкой смертью потерялись многие другие, потерялся и нерядовой поступок красного командира того же полка. 
Эта  история  сохранилась  в  делах  реввоентрибунала  Заволжского  военного округа как дело об измене комбата-3 Второго стрелкового полка ВНУС Станислава Петровича Лятковского. 
После опроса свидетелей и других следственных мероприятий уполномоченный  особого  отдела  Саргубчека  при  Балашовском  политбюро  Анохин 1  марта принял заключительное постановление по делу об обвинении С. П. Лятковского в предании вверенного ему батальона повстанцам и отпуске бандита-попа с корыстной целью. Анохин счел Лятковского виновным в следующем: не сменил пропуска и  не  переменил расположение  частей батальона,  хотя  знал  о  пленении  помпомполка Юхневича с пропусками; не имел связи с 8 ротой своего батальона, из-за чего она была бандой обезоружена; отпустил попа-бандита с корыстной целью, чего и сам не отрицает. Повстанцы преследовали отряд осторожно, но после того, как Лятковский отпустил «попа», и повстанцы узнали от него, что при отряде находится политбюро и 100 арестованных «бандитов»,  то начали активно наступать. 
Батальон спас только арест комбата военкомом батальона. Батальон добрался до Турков, но 20–30 арестованных не успели расстрелять, и повстанцы их отбили.  
Эти  соображения  вытекали  из  сведений,  поданных  членами  политбюро  при отряде и комиссаром батальона И.Ф. Сахно. В рапорте военкому полка 2 февраля он указал, что 31 января Лятковский умышленно задержал роты в Крутце на 1,5 часа, отпустил  священника,  указав,  что  тот якобы бежал, и «наверное» дал ему сведения о батальоне, не вел разведки и рассредоточил силы. Во Львовке комиссар арестовал  комбата и сам вступил в  командование батальоном. В протоколе дознания по делу 20 февраля Сахно еще утяжеляет обвинения. Он говорит о том, что «поползновения» (к измене, надо понимать) Лятковского обнаружились еще в начале  января,  о  чем  Сахно  докладывал  по  команде,  указывает  на «саботаж» комбата в последнем боевом выходе: жил в  квартирах  с  удобствами и не появлялся в батальоне. 
Другие свидетели по делу, члены политбюро и коммунисты, рисовали похожую картину «саботажа». 25 февраля упоминавшийся Анохин направил «вдогонку» за делом Выездной  сессии РВТ ЗавВО  письмо  от  имени Балашовского  политбюро при уездном управлении милиции. Анохин всецело подтверждал показания Сахно как свидетель, сам находившийся с отрядом. Он указал, что, по многим показаниям, отпущенный священник села Лядавки Кирсановского уезда Василий Алексеев в Крутце дал банде сведения об отряде, после чего повстанцы начали активное преследование.  Кроме  того,  священник  опознал  советскую  разведчицу  в  отряде «Маруси», и ей пришлось бежать. 
Наиболее выразительно и, думаем, правдиво вся история изложена в протоколе дознания самого обвиняемого, С. П. Лятковского. Из него узнаем, что подсудимому 25 лет, он мещанин, адрес  указал  петроградский, беспартийный, женат. Имущественное положение – «не имеет»,  чем  занимается – «комбат». Из материалов дела также известно, что в «старой» армии был прапорщиком, командовал ротой. 
Приводим текст протокола с сохранением правописания оригинала. 
«23 Января с. г. 2 стрелковый полк выехал из г. Балашова в с. Турки для охраны границ Балашов. (ского уезда – авт.) От Банд Антонова, по приезде в с. Турки я с батальоном согласно оперативного приказа по полку за №6 отправился в д. Крутец 28/1, где расположился со штабом батальона и 7-ой ротой остальные разбиты были на вверенном мне участке, 9-я рота в д. Хмелинке, и 8 рота в д. Лопуховки – Ковалевке, со мной приехал Помкомполка тов. Юхневич. 29/1 21г. Помкомполка тов. Юхневич поехал объезжать участок Полка из Крутца через Хмелинку, в 1 час (д)ня этого-же числа я выехал с  комиссаром Б-на  т. Сахно объезжать свой участок, не доезжая д. Хмелинке нам встретился вестовой с донесением, который передал мне в донесение говорилось что т. Юхневич взят 
в плен по приезде в д. Хмелинку я ротного к-ра 9-ой роты не застал а мне сообщили  что он  по  распоряжению Помкомполка  т. Юхневича  выехал  в  разведку  в Кр-Колено оставив заместителя т. Цыбишева. 
Вечером 30/1 банда двигалась на д. Хмелинку с д. Беляевки но была замечена с наблюдательного пункта очем оттуда и было донесено, после этого я отдал распоряжение 9ой роте рассыпаться в цепь и пулемету быть на готове, когда банда неизвестной численности подошла на 350–400 шагов к д. Хмелинке то пулеметным огнем, который выпустил ленту была отбита отступила обратно, после это(го) попыток наступления со стороны банд небыло. 
31/1–21 г. в 6 ч. утра согласно боевого приказа прибыла на подкрепление 7-я рота, часов (в) 8–10 мною было дано распоряжение по получение донесения, что банда находится в д. Беляевка Ольгино, Марьино Красное Колено и Рязанки выйти из кольца противника и двинуться по маршруту Крутец, Львовка, Григорьевка, Студенка, Мокровка и ударить в тыл на Рязанку. По прибытии в д. Крутец мною дано распоряжение остановиться и обогреться и дождаться прибытия полэскадрона с арестованными бандитами, по прибытии полэскадрона, мне доложил Начотряда т. Федоров как быть с арестованными т. к. его люди просят разрешения погреться, после этого я дал распоряжение т. Федорову закрыть арестованных в амбар, в числе арестованных бандитов был священник который шел сзади всех, который обратился ко мне сказал т. Начальник дайте мне какую-либо тряпицу накрыться, ото я весь промерз, но я ему нечего не дал, а позвал идти за мной, когда я вошел с священником в дом то сказал хозяйке напоить его чаем, которая и напоила, после этого я ушел в другую комнату по возвращении священник дает мне записку  и  обращается  с  след.  словами  Тов. Начальник  исполните  мою  просьбу перед смертью передайте эту записку моей жене и детям, уж все равно мне пропадать и заплакал. После этого не давая себе невчем отчета а имея намерение спасти священника я невзял от него записки выбежал из кухни в сени осмотрелся где бы можно священника спрятать и найдя открытым чулан, быстро вернулся в кухню и взяв священника за руку потянул его за собой и втолкнув его в чулан сказал, чтоб он оставался там до нашего отъезда. После  этого  дано  было  распоряжение  выехать  на  Львовку  При  выезде  из Крутца меня догнал верховой в последствии как оказалось сотрудник п/б. который спросил тов. Командир где-же священник, которому ответил что свящ. освобожден по распоряжению с выше. по приезде во Львовку на вопрос комиссара что Вы намерены делать дальше я раскрыл карту и указал что со Львовки нужно двигаться на д. Григорьевку и далее как указано ранее по маршруту на Рязанку, но всвязи с выпуском священника я был арестован Комиссаром б-на тов. Сахно и здесь мои действия прекратились. 
Вопрос: Почему не был изменен полевой пропуск тогда как вы знали что Помкомполка Юхневич взят в плен у которого были пропуска? 
Ответ: Мною было отдано распоряжение в полевые караулы что ни пропускать со стороны Марьевки Беляевке ни кого и при появл. поднять тревогу. 
Вопрос: Почему Вы отпустили священника а не какого-либо другого бандита? 
Ответ: Хотя мне было жаль и других, но те были сравнительно молоды а свящ. стар имел жалкий вид что я не призадумался согреть его чаем а впоследующем после его слов которые произвели на меня такое сильное впечатление, что я ни на минуту не призадумался о грозящих мне последствий и сам помог ему укрыться от наших-же. 
Вопрос: Почему Вы задерживали расстрел бандитов, зная что 3 ба-н окруже(н) бандой и почему не оказали содействие Уполномоченному п/б.  т. Дорогову  зная приказ Тамбовского командования и Чека? 
Ответ: Я несчитал себя вправе произносить приговор над сотней чужих жизней, тем паче я не получал ни каких распоряжений от комполка на право расстрела. 
Вопрос: Признаетели себя виновным втом что вы отпустили бандита с корыстной целью не имея на то полномочия? 
Ответ: Непризнаю себя виновным по существу заданного вопроса но признаю себя  виновным  в  опрометчивости  своего  поступка  чему  виною  были жалость и сострадание. 
Прочитано к сему и подписуюсь   /Лятковский/ 
Уполномоченный Особ. Отд. Саргубчека в Балаш. у.   /Анохин/»9
  
28 февраля Лятковский был принят в Балашовскую тюрьму, – во время следствия, видимо, содержался при ЧК. 
За чужака-петроградца, офицера, к тому же очевидно виновного, никто не пожелал хлопотать. Последовал расстрельный приговор. Комендант Реввоентрибунала рапортовал, что приговор приведен им в исполнение 8 марта в 24 часа. 
18 сентября 2000 г. последовало заключение начальника отдела прокуратуры Саратовской области по этому делу. В нем отмечено, что показания свидетелей «неконкретизированы,  основаны  на  вымыслах», «следствие  проведено  крайне поверхностно», объективных доказательств вины подсудимого не добыто. 18 сентября 2000 г.  С. П. Лятковский  реабилитирован  как  необоснованно  репрессированный по политическим мотивам. Экземпляр справки о реабилитации, предназначенный  родным,  лежит  в  конверте,  приобщенный  к  делу.  У  этого  конверта, пожалуй, совсем мало шансов опустеть… 
Массовые реабилитации опираются на те же материалы, что и следствие. Неправильности при расследовании не доказывают сами по себе отсутствие преступления. Но складывается впечатление, что «корыстной цели», о которой говорили свидетели, не было у комбата. Он был красным командиром и, очевидно, не первый  уже  год. Вряд  ли  он  хотел «сдать»  батальон, –  это можно  было  сделать  с меньшим  риском  в  условиях  маневренной  войны  в  повстанческом  районе.  Нет, комбат просто проявил человечность, не поторопился расстрелять арестованных 
и не побоялся сказать об этом на следствии. Обращает на себя внимание, сколь дружно комиссар и иные свидетели обвиняли командира. В свидетелях по делу – только члены политбюро (двое двадцатидвухлетних) и другие коммунисты. Наконец,  совершенно «между  делом»  оказались  расстрелянными 70–80  человек  из 
сотни  арестованных,  которые были  при  батальоне. Речь  в  протоколах  допроса свидетелей шла о том, что «пришлось бросить не расстрелянными человек 20–25 бандитов». 
Пока шло следствие по делу С. П. Лятковского, в Тамбове произошло еще одно событие. Это встреча Ленина 14 февраля 1921 г. с несколькими участниками восстания, «бородачами»,  взятыми  из  ЧК.  Ленин  сам  попросил  устроить  такую встречу. В советской литературе данный факт подается  как этап прозрения  крестьянства после беседы с вождем. Действительно, вернувшиеся недобровольные ходоки  стали  ревностными  сторонниками  прекращения  повстанческой  борьбы, рассказ крестьян о встрече был опубликован и издан массовой листовкой. Воспоминания  присутствовавших  на  встрече  тамбовских  совпартработников  говорят  о большом  впечатлении,  произведенном  Лениным  на  крестьян.  Заметим,  что  он упоминал о готовящемся новом декрете, то есть об отмене той самой продразверстки, против которой, в большой степени, и поднялась «Антоновщина». 
В  нашем  распоряжении  имеется  еще  одно  интересное  свидетельство об этом событии. Воспоминания К. М. Трифонова, жителя Терсы Саратовской губернии, были написаны в 1957 г. Он активно участвовал в качестве красногвардейца в военных операциях 1918 г. в Балашовском уезде и на верхнем Дону, затем воевал на Южном фронте, а 8 октября 1920 г. был отправлен в Тамбовскую школу красных  командиров. В качестве  курсанта ему и пришлось принять участие в описываемом событии. Сохраняем правописание оригинала. 
«На 20-е января 1921 г. (старого стиля) в Тамбове сидело 1 миллион, не было ни одной постройки во дворе, в которых не было бы пленных. Получив последнюю сводку о пленных, упокойный Владимир Ильич приказал привезите мне пять человек-мужчин из числа пленных, проживающих в разных уездах Тамбовской Губер-
нии. Отобрали 5 человек и разных возрастов, и разных уездов. Затребовали конвой  из  курсантов,  я  как  единственный  член  партии  из  курсантов  был  назначен старшим конвоя; 30/1 1921 г. мы привезли пленных стариков в Москву. Упокойный Ильич прислал две легковых автомашины, забрали стариков в Кремль (нас, кон-
воиров, не взяли); немного о стариках. Более суток мы ехали от Тамбова до Москвы, и старики были в таком настроении, что их в Москве расстреляют, все время ничего не кушали, и никак и не убедим от этого. Владимир Ильич двух часов беседовал со стариками, и так их наэлектризировал, что наши старики приехали на станцию на Павелецкий вокзал совсем другого настроения, ехали обратно в Тамбов, они обратно ничего не  кушали, а все 
рассказывали друг другу, что им Владимир Ильич говорил. 2-го февраля 1921 г. мы приехали из Москвы в Тамбов и к нашему удивлению, мы около 4 часов стояли на станции, т/к в  город пройти было нельзя. Владимир Ильич дал телеграмму – распустить пленных за исключением явных преступников бандитизма, из Тамбова по всем улицам и переулкам беспрерывной толпой как в царское время на пасху из церкви. Так были распущены миллион бандитов за исключением злостных». 
Таковы  реалии  войны  революционного  деспотического  государства  с массовым  повстанчеством.  Каким-то  арестованным  повезло  оказаться  на  свободе  послову  вождя. Каким-то – быть  торопливо  расстрелянными между балашовскими деревнями.  А. М. Тухачевский,  Г. Котовский,  оккупационный  режим,  химические атаки –  были  впереди.  Ленин  мог  быть «политически  великодушным»,С. П. Лятковский за человеческое великодушие был расстрелян.