Нам порой кажется, что эпоха репрессий, эпоха мученичества русских христиан ХХ века — уже где-то далеко в прошлом, что ее живых голосов уже не услышать. Меж тем в городе Балашове живет женщина, которая помнит, как уводили из дома ее отца — протоиерея Василия Вечтомова, служившего в единственном уцелевшем из всех балашовских храмов — Успенской кладбищенской церкви.

— Они подняли нас среди ночи. Один из них сидел в дверях, а другой — за столом и что-то писал. Папа сидел на стуле посреди комнаты. Мой старший брат Володя — ему было десять лет — прильнул к отцу, а мама собирала чемодан. Чемодан открытый стоял на табуретке. Я не понимала, конечно, что происходит. Только на следующий день встала к окну, посмотрела… и вдруг поняла, что папы с нами больше не будет никогда…

Мама очень удивилась потом, через много лет, когда я рассказала ей, как помню эту ночь: «Да, вот так все и было, но как ты могла запомнить, тебе ведь было три года…».

Нашу собеседницу зовут Зоя Васильевна Тарасова. Она учительница математики, много лет работала в балашовской школе № 5, а сейчас там же трудится ее дочь, Людмила Николаевна Ишутина, учитель биологии. Чуть позже мы увидим, как умеют в этой семье хранить память; а сейчас послушаем Зою Васильевну.

— Первые дни мама носила передачи, а потом ей сказали, что отца перевели в Саратов. Долгое время мы ничего о нем не знали. Со мной, пока я была маленькой, мама об этом не говорила, эта тема вообще стала запретной у нас дома, слово «папа» было исключено. Жилось нам, конечно, очень трудно. Слава Богу, люди помогали — к отцу в Балашове очень хорошо относились, многие его помнили. Дом, где мы жили, принадлежал церкви. После ее закрытия был отобран и он. Поэтому пришлось купить полуразвалившуюся хибару, по-другому ее не назовешь. В сентябре 42‑го года, когда я пошла в первый класс, маму забрали рыть окопы. Она была самый незащищенный человек — жена арестованного священника, — она не могла спорить и доказывать, что ей не с кем оставить детей. Мы с братом — а ему только что исполнилось 14, и он поступил в техникум — остались вдвоем. Не знаю, чем бы мы питались, но завуч техникума, в котором учился Володя, устроила так, что я тоже стала получать там питание. Там всех кормили галушками. И я приходила в столовую со своим бидончиком, и до сих пор помню женщину-повариху, которая старалась как можно гуще налить мне этих галушек. Глаза ее, когда она меня видела, были полны слез. А мама вернулась только в декабре.

Семья священника Василия Вечтомова. Конец 20-х годов XX века

После войны мама подала на розыск отца. Ее вызвали в НКВД и сказали: ваш муж жив, он приговорен к десяти годам без права переписки. И мы стали ждать: в 47‑м году кончатся эти десять лет, и папа приедет! Но он не приехал. В 47‑м или 48‑м году (точно не вспомню) с нами стали происходить какие-то странные вещи. Мама работала на автобазе — как раз напротив нашего бывшего дома, — дома, из которого забирали отца. Во дворе этого дома нас все хорошо знали. Там жили две монахини Покровского монастыря, который давно уже закрыли и разогнали. И вот, эти монахини увидели маму и закричали: «Нина! Иди скорее сюда!». Она подбежала, и они стали ей рассказывать: «Тебя только что спрашивала женщина, которая вернулась из заключения, она видела там отца Василия, работала с ним вместе. Она только что ушла на вокзал, у нее сейчас поезд…». Мама сломя голову бросилась на вокзал, но никакой женщины там не нашла, и поезда в это время тоже не было.

А еще через некоторое время, когда мама была на работе, а я как раз собиралась в школу и гладила пионерский галстук, к нам в дом пришли две женщины: одна — управдом, а другая не была мне знакома. Незнакомая женщина сказала, что она из горисполкома, что горисполком, возможно, окажет нам материальную помощь, спросила, в чем мы нуждаемся. Я ответила, что у меня нет пальто. Тут другая, глядя на галстук, спросила: «А ты пионерка?» — «Да». — «Вот как! А мама тебя не ругает за это?» — «Почему ругает? Она мне сама и галстук купила». После этого они ушли, а мама как раз пришла на обед. И вот, я рассказываю ей про этих женщин, а она мне в ответ: «Дочка, если я сегодня не приду ночевать, значит, меня забрали. Ты иди тогда к тете Дусе, она обязательно тебя к себе возьмет жить. Только в детдом не попади».

…Домой в тот вечер Нина Николаевна Вечтомова не вернулась. Ее дочь Зоя всю ночь стояла на коленях перед иконами; она по много раз перечитала «все молитвы, которые знала».

— А утром рано стук в окно: «Зоя, открывай, не бойся, это я. Меня отпустили…»

Мне повезло, меня хотя бы из школы не выгнали, — продолжает Зоя Васильевна,— а моих двоюродных сестер, дочерей моего дяди по матери, отца Константина Орлова, в Ижевске исключили из школы…

* * *

Как уже сказано, в этой балашовской семье умеют хранить память. Все исторические сведения, все документы, которые здесь приведены, вышли из-под спуда благодаря Людмиле Ишутиной — дочери Зои Васильевны, внучке протоиерея Василия Вечтомова, расстрелянного в 1937‑м, и правнучке священника Николая Орлова, расстрелянного в 1930‑м.

Людмила Ишутина, дочь Зои Васильевны, о расстрелянном дедушке и прадедушке знала, по ее словам, с юности:

— Подспудно это всегда во мне присутствовало и всегда волновало. Узнать о них как можно больше — это, безусловно, духовная потребность… Хотя это трудно выразить словами. А еще хочется оставить память своим детям, чтобы знали и помнили… В Елабуге, где мой дед служил до первого своего ареста, его поминают по сей день.

Людмила Николаевна стала искать сведения в Интернете, познакомилась с людьми, которые помогли ей собрать информацию. И однажды на уроке (а преподает Людмила Николаевна, напомним, биологию) у нее возник такой незапланированный разговор с учениками — о том, как важно помнить те страшные годы, знать имена жертв. А немного позже к ней обратилась ее ученица, одиннадцатиклассница Юля Моловичко, и сказала, что хотела бы подготовить доклад для школьной научно-просветительской конференции «Православие на Балашовской земле». Балашовская и Ртищевская епархия организовала такую конференцию впервые (она ведь и сама существует совсем недавно), но начало оказалось очень интересным и многообещающим. Работа Юли получила заслуженную награду.

— Юля, чем вас привлекла именно эта тема: репрессированный священник?

— Как-то душе этого захотелось… Трудно словами выразить, — почти повторяет Юля слова своей учительницы. Словами трудно сказать бывает — именно о том, что где-то очень глубоко в человеке рождается.

Из подготовленного Юлей доклада о протоиерее Василии Вечтомове можно узнать, что родился он 31 декабря 1892 года в селе Мещеряково Елабужского района Татарской республики (бывшая Казанская губерния, ныне Республика Татарстан), в русской семье псаломщика и просвирницы. В 1914 году окончил Вятскую семинарию. Служить в священном сане начал в 1915 году. Первый раз был арестован в Елабуге в 1931 году и осужден Тройкой ОГПУ Татарской республики по ст. 58-10 УК РСФСР на 10 лет заключения за «контрреволюционную агитацию».

Василий Вечтомов после первого срока заключения

Отец Василий по этому делу был приговорен к 10 годам лагерей. Как следует из доклада Юлии Моловичко, он около года находился в Елабужском лагере, а затем, до 1933 года, отбывал наказание на строительстве Беломоро-Балтийского канала. В 1933 году заключение было заменено ссылкой в Саратовскую область в село Терновка сроком «до 1941 года» (именно в Терновке родилась наша собеседница — Зоя Васильевна, младшая дочь Вечтомовых. — М. Б.). После закрытия церкви в селе отец Василий переехал с семьей в Балашов, где стал служить священником кладбищенской церкви в честь Успения Божией Матери — единственной оставшейся в городе.

Далее — выдержка из доклада Юлии: «Второй раз отец Василий был арестован уже в Балашове 16 декабря 1937 года. В графе “Паспорт” “Анкеты арестованного” указано, что отец Василий вместо этого документа имел справку за № 27071, выданную 28 июля 1936 года (напомним, Балашов для него был местом ссылки. — М. Б.). Из показаний обвиняемого, составленных 25–26 декабря 1937 года, видно, что протоиерей Василий Вечтомов был обвинен в “антисоветской деятельности”, в “распространении провокационных слухов”, в “контрреволюционной критике Сталинской Конституции”, в “восхвалении жизни капиталистического строя и дореволюционной жизни”, в “контрреволюционных измышлениях о колхозах”, в “антисоветской агитации против займов, выпускаемых советской властью”. Эти обвинения были построены на материалах нескольких доносов (в протоколе указаны две фамилии доносчиков). Отец Василий категорически отверг эти наветы. В дополнительных показаниях от 26 декабря 1937 года следователь впервые назвал отца Василия “активным участником антисоветской церковной группы”. Из протокола заседания ОСО (Особого совещания, или Тройки) при Управлении НКВД по Саратовской области от 31 декабря 1937 года узнаем, что Василий Владимирович Вечтомов был приговорен к расстрелу. Из опубликованного Списка репрессированных по Саратовской области ясно, что он был расстрелян 10 января 1938 года, место погребения неизвестно. Справку из Саратовской прокуратуры о реабилитации Василия Владимировича родственники получили лишь в 1995 году».

Нашим исследовательницам — Людмиле Николаевне и Юле — удалось найти след двух монахинь Балашовского Покровского монастыря, репрессированных вместе с отцом Василием. Сегодня, когда Балашовская Покровская обитель возрождается, так важно найти и собрать все, что можно еще собрать — о ее насельницах, о тех из них, кто удостоился мученического венца. Из последнего раздела доклада: «…отец Василий знал некоторых монахинь бывшего Балашовского Покровского женского монастыря, живших в Балашове. Он называет Бесчетнову Наталию Васильевну, которая показала ему квартиру, где можно было починить обувь. Хозяином этой квартиры был Юрий Дмитриевич Карпович. Из обвинительного заключения, составленного также 26 декабря 1937 года, можно узнать, что Наталия Васильевна Бесчетнова родилась в 1882 году в селе Большой Карай Романовского района Саратовской области; на момент заключения в тюрьму ей было 55 лет. Что интересно, в списках Балашовской Покровской трудовой артели, образованной в 1919 году монахиней Марией (Мандрыкой) из бывших насельниц монастыря, фигурирует переплетчица Бесчетнова Наталия. Вторая монахиня бывшего Балашовского Покровского женского монастыря Смотрова Агафья Ильинична родилась в 1881 году в селе Рассказань. В 1928 году она была приговорена Тройкой ОГПУ к 4 годам лишения свободы “за контрреволюционную агитацию”. На момент ареста обе монахини находились на службе в кладбищенской церкви в качестве уборщиц, проживали в церковной сторожке. По воспоминаниям родных протоиерея Василия Вечтомова, Наталия Васильевна Бесчетнова была крестной матерью Зои Васильевны Вечтомовой». К сожалению, иных сведений о судьбе этих двух монахинь пока добыть не удалось.

Источники

1. Анкета арестованного (В. В. Вечтомова) // Заверенная копия архивного уголовного дела № ОФ‑30285 // Личный архив Л. Н. Ишутиной.

2. Выписка из протокола заседания судебной Тройки при Управлении НКВД по Саратовской области от 31 декабря 1937 года // Заверенная копия архивного уголовного дела № ОФ‑30285 // Личный архив Л. Н. Ишутиной.

3. Дополнительные показания обвиняемого В. В. Вечтомова от 26 декабря 1937 года // Заверенная копия архивного уголовного дела № ОФ‑30285 // Личный архив Л. Н. Ишутиной.

4. Обвинительное заключение 1930 года; уголовное дело по обвинению Орлова Николая Яковлевича и Орлова Алексея Николаевича // Заверенная копия архивно-следственного дела № Р‑1539. Архив УФСБ РФ по РТ // Личный архив Л. Н. Ишутиной.

5. Обвинительное заключение 1931 года; уголовное дело по обвинению Вечтомова Василия Владимировича и Березцова Матвея Ивановича // Заверенная копия архивно-следственного дела № 2–14807. Архив УФСБ РФ по РТ // Личный архив Л. Н. Ишутиной.

6. Обвинительное заключение от 26 декабря 1937 года против В. В. Вечтомова, П. А. Князевского, А. И. Смотровой, Н. В. Бесчетновой // Заверенная копия архивного уголовного дела № ОФ‑30285 // Личный архив Л. Н. Ишутиной.

7. Показания обвиняемого В. В. Вечтомова от 25 декабря 1937 года // Заверенная копия архивного уголовного дела № ОФ‑30285 // Личный архив Л. Н. Ишутиной.

8. Протокол допроса В. В. Вечтомова от 25 декабря 1937 года // Заверенная копия архивного уголовного дела № ОФ‑30285 // Личный архив Л. Н. Ишутиной.

9. Справка о реабилитации Вечтомова Василия Владимировича № 131114-94 от 25 января 1995 года // Личный архив Л. Н. Ишутиной.

10. Характеристика, выданная 31 декабря 1937 года Балашовским горсоветом на священника Василия Вечтомова // Заверенная копия архивного уголовного дела № ОФ‑30285 // Личный архив Л. Н. Ишутиной.