Лѣтомъ прошлаго 1872 года, во время моего пребыванiя на должности сельскаго писаря, въ селѣ Дурникинѣ Балашевскаго уѣзда, совершилось весьма важное событiе, направленное къ улучшенiю нравственнаго и матерiальнаго благосостоянiя мѣстнаго населенiя. Крестьяне этого села составили приговоръ о предоставленiи въ своемъ селѣ права торговли водкою только тремъ питейнымъ заведенiямъ. Вопросъ о сокращенiи питейныхъ заведенiй возбужденъ въ собранiи мѣстнаго церковно–приходскаго попечительства, члены котораго, разсуждая (по смыслу 5 ст. полож. о приход. попеч.) объ оказанiи помощи бѣднымъ въ приходѣ, пришли къ тому заключенiю, что бѣдность нѣкоторыхъ дурникинскихъ жителей происходитъ отъ пьянства, а пьянство въ народѣ распространяется чрезъ умноженiе питейныхъ заведенiй, куда виноторговцы, въ видахъ мaтерiaльныxъ своихъ расчетовъ, всѣми мѣрами стараются завлечь людей, склонныхъ къ попойкѣ, развивая въ нихъ страсть къ пьянству чрезъ даровой подносъ водки и приниманiе за покупку ея подъ залогъ и въ собственность всякаго рода вещей. Поэтому заявленiю мѣстное волостное правленiе предписало сельскому старостѣ созвать сельскiй сходъ. Первый сходъ по дѣлу о питейныхъ заведенiяхъ былъ еще въ концѣ iюля мѣсяца 1872 года. На этомъ сходѣ участвовало не болѣе ста человѣкъ, которые, выслушавши предложенiе о сокращенiи числа кабаковъ, всѣ въ одинъ голосъ заключили: «мы бы желали не имѣть у себя ни одного кабака; кабаки для насъ искушенiе и для села чистое раззоренiе”. Тотчасъ же вчернѣ составилъ я общественный приговоръ такого рода, что жители села Дурникина, въ видахъ усилившагося въ народѣ пьянства, и проистекающихъ отъ него пороковъ: распутства, воровства, особливо кражи на пропой младшихъ членовъ семейства у старшихъ, и другихъ преступленiй, а также для устраненiя лежащихъ на селѣ казенныхъ и общественныхъ недоимокъ, постановили: имѣть въ селѣ вмѣсто десяти только три питейныхъ заведенiя, при томъ съ тѣмъ, чтобы и въ этихъ трехъ заведенiяхъ производилась продажа водки только въ положенное закономъ время и узаконеннымъ порядкомъ. Этотъ приговоръ я читалъ на всѣхъ послѣдующихъ семи общественныхъ сходахъ; всѣ съ большою радостiю одобряли предположенiе общества. На сходѣ мнѣ никто не возражалъ противъ стремленiя общества къ сокращенiю питейныхъ заведенiй; даже мѣстные виноторговцы, которыхъ въ нашемъ селѣ всего только пять, промышляющie копѣйку посредствомъ распространенiя пьянства въ народѣ, не возставали противъ всеобщаго желанiя, хотя въ частныхъ разговорахъ толковали всѣмъ и каждому, что сокращенiе питейныхъ заведенiй противозаконно и направлено къ ущербу государственныхъ доходовъ. Такимъ образомъ уже 14 сентября окончательно былъ составленъ мною объ этомъ предметѣ общественный приговоръ, въ который, согласно 52 и 54 ст. общ. полож. о крестьян. вышедшихъ изъ крѣпостной зависимости вписано двѣ трети домохозяевъ села Дурникина. По засвидѣтельствованiи приговора надлежащимъ порядкомъ, волостной писарь въ сентябрѣ же мѣсяцѣ представлялъ его мировому посреднику Ф., который, одобривши стремленiе общества къ сокращенiю пьянства въ народѣ, написалъ въ приговорѣ слѣдующее: «уменьшенiе питейныхъ заведенiй законъ не воспрещаетъ и это зависитъ отъ общества”.

Въ декабрѣ мѣсяцѣ, когда давнымъ давно, по причинѣ прохожденiя учительской должности, я оставилъ званiе сельскаго писаря, мѣстныя власти стали созывать общественные сходы одинъ за другимъ для обсужденiя: кому именно поручить, въ 1873 году, торговлю водкою въ трехъ предположенныхъ питейныхъ заведенiяхъ? Всѣ толки крестьянъ клонились къ тому, что чрезъ существованiе въ селѣ и трехъ кабаковъ, — если они попадутся въ руки виноторговцевъ, привыкшихъ наживать капиталы посредствомъ продажи водки — пьянство между ними не уменьшится и раззоренiе отъ него не прекратится. Почему, по общему соглашенiю, выдали три приговора на имя уполномоченныхъ отъ общества по дѣлу о постройкѣ церкви крестьянъ Ивана Невзорова, Ѳилиппа Дегтерева и Ефрема Гладкова, людей благонамѣренныхъ и благочестивыхъ, вполнѣ способныхъ для введенiя въ кабацкихъ заведенiяхъ благочинiя и порядка. Означенныя лица, въ концѣ того же декабря, выручили въ г. Балашовѣ всѣ документы, необходимые для полученiя права на торговлю водкою, на прiобрѣтенiе которыхъ каждый изъ нихъ израсходовалъ болѣе ста рублей серебромъ, и когда представили ихъ къ акцизному чиновнику для подписи имъ патентовъ, тогда чиновникъ, представивши имъ заявленiе, поданное ему виноторговцами села Дурникина государственными крестьянами С....... и о томъ, что будто попечители церкви сняли по селу Дурникину продажу питей въ аренду за 1200 руб. сереб. въ годъ, въ выдачѣ патентовъ попечителямъ отказалъ, объявивши имъ, что заявленiе это для обслѣдованiя онъ передастъ г. посреднику.

Содержатели питейныхъ заведенiй въ селѣ Дурникинѣ, особливо Нѣмцовъ, проживающiй въ слободѣ Романовкѣ, въ широкихъ размѣрахъ производящiй торговлю водкою, упросили г. Ф., какъ можно догадываться, дѣйствовать въ ихъ пользу, и еще до прiѣзда его въ селѣ распустили слухъ, что судъ прiѣдетъ — достанется всѣмъ тѣмъ, которые затѣяли дѣло объ уменьшенiи питейныхъ заведенiй. Г. посредникъ, прибывшiй въ село Дурникино вечеромъ 13 января 1873 года, въ своихъ разговорахъ, обращенiи и дѣйствiяхъ, обнаружилъ стремленiе къ разрушенiю имъ самимъ одобреннаго дѣла о питейныхъ заведенiяхъ. Благочиннаго мѣстнаго священника, хорошаго его знакомаго, принялъ сухо; все кашлялъ при немъ; предсѣдателю попечительства въ тонѣ барства сказалъ: «ты состоишь подъ судомъ, за тобою много еще неоконченныхъ дѣлъ”; попечителю — крестьянину Невзорову, человѣку богатому и влiятельному въ нашемъ обществѣ, замѣтилъ: «я завтра посмотрю, какую ты дѣлаешь церковь”; мнѣ, живущему на той квартирѣ, на которой остановился г. Ф., въ тонѣ начальника сказалъ: «завтра я приду въ ваше училище, и посмотрю, какъ вы тамъ занимаетесь”. Впрочемъ съ вечера г. посредникъ старался утаить свое намѣренiе, клонящееся къ увеличенiю въ селѣ Дурникинѣ питейныхъ заведенiй.

По утру, 14 января, созванъ былъ общественный сходъ, на который явилось болѣе трехъ сотъ крестьянъ. По смыслу заявленiя крестьянъ С..........ъ о сдачѣ, будто бы, питейныхъ заведенiй въ аренду, г. посреднику слѣдовало бы спросить на сходѣ попечителей церкви: сняли–ли они питейныя заведенiя за 1200 руб. сереб.? а крестьянъ, бывшихъ на сходѣ: отдавали–ли–де имъ за такую сумму эти заведенiя? а также спросить послѣднихъ о поведенiи и настроенiи подавшихъ заявленiе объ этомъ предметѣ крестьянъ С..........ъ? Но г. посредникъ дѣйствовалъ на сходѣ иначе и совершенно несогласно съ существомъ и ходомъ дѣла. Онъ громко спросилъ крестьянъ: «составляли–ли вы общественный приговоръ, чтобы имѣть у себя въ селѣ только три питейныхъ заведенiя? Всѣ громко и единогласно отвѣтили: «составили и больше трехъ кабаковъ не желаемъ имѣть у себя въ селѣ”. «Вотъ я повѣрю, возразилъ г. Ф., какъ вы составили этотъ приговоръ”, и началъ читать его отъ слова до слова. Крестьяне С........ъ, подпаивая мужиковъ виномъ, внушали имъ говорить, что они не были на сходѣ, но увлекли на свою сторону весьма немногихъ — неболѣе какъ человѣкъ восемь; агенты С..........ъ, при произнесенiи посредникомъ написанныхъ въ приговорѣ именъ и фамилiй крестьянъ, кричали: «я не былъ на сходѣ, этотъ туда не ходитъ, а вотъ этотъ крестьянинъ давно уже умеръ.” Такимъ образомъ, при повѣркѣ, г. посредникъ отмѣтилъ на приговорѣ, что восемь человѣкъ отказались отъ составленiя его и болѣе десяти человѣкъ внесено въ него умершихъ. Дѣйствительно оказались въ приговорѣ нѣсколько умершихъ отцовъ, внесенныхъ въ него, по ошибкѣ, вмѣсто живыхъ ихъ сыновей, а можетъ быть по злонамѣреннымъ дѣйствiямъ виноторговцевъ С..........ъ, неблагопрiятствующихъ кабацкому дѣлу, нѣкоторые живые одноименные и однофамильные умершимъ отмѣчены посредникомъ въ числѣ покойниковъ. Не смотря на эти недостатки, приговоръ все–таки, по повѣркѣ, оказывался законнымъ и правильнымъ, какъ по своему содержанiю, такъ и по формѣ; даже отказавшiеся отъ составленiя его кричали: «мы всѣ желаемъ имѣть три кабака”. За исключенiемъ лицъ, незаконно–внесенныхъ въ приговоръ, въ немъ все–таки оставалось узаконенное количество крестьянъ, имѣющихъ право на составленiе приговора. Слѣдовательно если бы г. посредникъ, упрошенный виноторговцами, не стремился къ умноженiю питейныхъ заведенiй въ селѣ Дурникинѣ, то имѣлъ неоспоримое и законное основанiе приказать волостному писарю вновь пересоставить упомянутый приговоръ. Но посредникъ г. Ф., дѣйствуя по одному личному убѣжденiю, по окончанiи повѣрки приговора, крестьянамъ приказалъ всѣмъ желающимъ торговать водкою, своимъ и стороннимъ, выдать приговоры на полученiе этого права, и высказалъ, что уменьшенiе питейныхъ заведенiй служитъ подрывомъ государственныхъ доходовъ*). Попечителямъ новостроющейся церкви г. посредникъ сказалъ: «вамъ нельзя имѣть питейныя заведенiя, вы люди должностные”**).

По отъѣздѣ г. посредника въ сосѣднiя села своего участка, прикащикъ влiятельнаго богатаго виноторговца г. Нѣмцова тотчасъ сталъ требовать у стариковъ приговора на имя своего хозяина, для открытiя въ селѣ Дурникинѣ питейныхъ заведенiй; человѣкъ пятьдесятъ, подпоенныхъ имъ водкою, требовали отъ старосты выдачи такого приговора; но староста, по внушенiю волостнаго писаря, возразилъ имъ, что тогда онъ выдастъ Нѣмцову приговоръ, когда соберетъ на сходъ, согласно 52 и 54 ст. общ. полож. о крестьянахъ, двѣ трети домохозяевъ. Г. Нѣмцовъ, получившiй чрезъ своего довѣреннаго этотъ отвѣтъ старосты, тотчасъ же отправилъ того же самаго прикащика къ г. Ф. съ письмомъ, которое подано ему въ бобылевскомъ волостномъ правленiи. Г. Ф., прочитавши письмо, сильно разгнѣвался, и тотчасъ же написалъ предписанiе о назначенiи въ мѣстное наше волостное правленiе новаго волостнаго писаря.

Новый волостной писарь, какой то проходимецъ изъ другой губернiи, прослужившiй въ нашей губернiи на должности бобылевскаго волостнаго писаря семь мѣсяцевъ, принялъ энергическiя мѣры, вѣроятно по наставленiю посредника, къ разрушенiю благотворнаго стремленiя общества къ уменьшенiю питейныхъ заведенiй. Спустя два дня по прибытiи его въ село Дурникино , выданы на право торговли водкою восемь общественныхъ приговоровъ, составленныхъ (вопреки 52 и 54 ст. общ. полож. о крестьян.) одною восьмою долею мѣстныхъ домовладѣльцевъ, въ числѣ которыхъ были и не принадлежащiе къ нашему обществу*). Мѣстные и окрестные виноторговцы восторжествовали, прославляя самостоятельность и дѣятельность г. посредника.

Хотя нельзя много сожалѣть о томъ что не достигнута вполнѣ благодѣтельная для крестьянъ цѣль, относящаяся къ кабацкому дѣлу, попытка къ достиженiю ея въ нашемъ селѣ, замѣчательномъ по молоканству и воровству, была еще первою. Но разрушенiе кабацкаго дѣла, произведенное мировымъ посредникомъ, имѣло весьма вредное влiянiе на религiозные и церковные интересы прихожанъ села Дурникина.

Въ селѣ Дурникинѣ, съ мая мѣсяца 1872 года, по весьма красивому и дорогому плану, строится новая каменная церковь; постройка ея производится на общественныя средства подъ наблюденiемъ мѣстнаго приходскаго попечительства, четыре члена котораго уполномочены отъ цѣлaго общества распоряжаться всѣми дѣлами, касающимися сооруженiя церкви. Явное презрѣнiе, оказанное г. Ф. предсѣдателю попечительства, возмутительныя слова, сказанныя имъ на сходѣ о благочинномъ мѣстномъ священникѣ: «кто съ попомъ свяжется — хорошаго никогда не бываетъ”, негодованiе, выраженное имъ попечителямъ новостроющейся церкви за взятiе ими на право торговли водкою приговоровъ, оставшихся безъ всякаго послѣдствiя, и причинившихъ каждому изъ нихъ убытка не менѣе тридцати рублей, и вообще несочувствie г. посредника постройкѣ новой церкви — произвели неблагопрiятныя послѣдствiя для этого святаго, богоугоднаго дѣла. Люди неблагонамѣренные, проникнутые духомъ молоканства, противудѣйствующiе сооруженiю церкви, воодушевились; прiутихнувшiе было прежде на сходахъ теперь опять стали нападать на попечителей и поносить тѣхъ, которые затѣяли дѣло о сооруженiи новаго храма будто для своихъ интересовъ и для разоренiя села. Предположенiя, касающiяся средствъ сооруженiя въ 1873 году церкви, давно обсужденныя въ попечительствѣ и на сходахъ и уже готовыя къ приведенiю въ исполненiе, отъ дѣйствiй г. посредника на сходѣ разстроились и по обстоятельствамъ едва–ли приведутся въ исполненiе. Лѣсу, предназначеннаго изъ общественнаго участка для подмостей, необходимыхъ при кладкѣ церкви лѣтомъ, половина жителей села отъ своей части на церковь не дали; общественныя подводы для привозки дровъ, купленныхъ за 20 верстъ отъ села, и необходимыхъ на обжиганiе двухъ сотъ тысячъ кирпича, на приготовленiе коего въ 1873 году нанятъ въ ноябрѣ 1872 года мастеръ, доселѣ еще не высланы и дровъ еще не привезено къ кирпичнымъ заводамъ ни одной плахи; о заготовленiи денегъ, необходимыхъ для успѣшнаго веденiя церковнаго дѣла, крестьяне перестали и думать; о сдачѣ въ аренду выгонныхъ и луговыхъ мѣстъ — подъ распашку — замолкли между крестьянами въ селѣ даже всѣ толки. Приходское церковное попечительство, съ описаннаго времени о разбирательствѣ г. посредникомъ вышеупомянутаго общественнаго приговора, утратило прежнее свое значенiе. Предсѣдатель попечительства, огорченный упреками посредника, и прогнѣвавшись на благочиннаго за то, что послѣднiй, будучи въ это время у посредника, не вступился за него и не поддержалъ его чести, не созываетъ собранiй, а безъ его содѣйствiя составленiя ихъ трудно и мало полезно. Волостной старшина, изъ боязни ли своихъ односельцевъ, негодующихъ на сооруженiе церкви, или по внушенiю самого посредника, оставившаго его на должности и послѣ повѣрки приговора о сокращенiи питейныхъ заведенiй, или по настроенiю волостнаго писаря, неимѣющаго религiзно–нравственнаго направленiя, не принимаетъ никакихъ мѣръ къ постройкѣ церкви, сваливая все это дѣло на однихъ попечителей, которые, безъ содѣйствiя старшины, при оскудѣнiи средствъ, не въ силахъ одни подвинуть церковнаго дѣла впередъ. По поводу этого неблагопрiятнаго обстоятельства, мѣстный благочинный двумя оффицiальными бумагами и самъ нарочно ѣздившiй къ посреднику за 80 верстъ, просилъ у него содѣйствiя по дѣлу сооруженiя церкви, дважды писалъ ему, но г. Ф. не сдѣлалъ по его просьбѣ никакого распоряженiя.

Дѣйствiя г. посредника на вышеописанномъ сходѣ, привели въ воодушевленiе даже мѣстныхъ сектантовъ молоканъ. При раздѣлѣ общественнаго лѣса, православные прихожане села Дурникина отвели небольшой уголокъ лѣса духовенству; молокане и люди сочувствующiе имъ настояли, чтобы ихъ попу–начетчику дали лѣсу болѣе, чѣмъ сколько получилъ онаго на свою часть мѣстный приходскiй дiаконъ, и самаго лучшаго, какого не получилъ ни одинъ изъ трехъ священниковъ. Это явленiе въ селѣ Дурникинѣ — небывалое и весьма вредное для религiозно–нравственнаго развитiя мѣстныхъ прихожанъ. Значенiе молоканскаго попа оцѣнено выше чѣмъ авторитетъ трехъ православныхъ священниковъ!

Ужели гражданскiй чиновникъ, исполняя служебныя обязанности, безнаказанно можетъ вредить общему строю мѣстнаго управленiя? Ужели религiзно–нравственныя потребности жителей, состоящихъ у него въ подчиненiи, для него не должны имѣть никакой цѣны и значенiя? Ужели для посредника постройка церквей въ его участкѣ дѣло постороннее и незаслуживающее никакого содѣйствiя и даже вниманiя? При прежнемъ порядкѣ управленiя государственными селами, по отношенiямъ благочинныхъ, окружные начальники и чиновники палатъ государственныхъ имуществъ въ постройкѣ православныхъ храмовъ принимали живое и дѣятельное участiе, а нынѣ гг. посредники стараются разстраивать дѣла, касающiяся постройки храмовъ! Заявляю объ этомъ въ печати, а если кто опровергнетъ справедливость фактовъ, изложенныхъ въ настоящей статьѣ, я готовъ отвѣчать за это съ полнымъ самоотверженiемъ.

Учитель Михаилъ Орловъ.